ПРОЗА – нестиховой тип организации художественной речи. Её строение соотносится с событиями, о к-рых рассказывается, и с событием самого повествования. Создателями П. выступают автор (образ автора), рассказчик, герой (с монологами, диалогами, поступками). Эти категории объединяются в одно целое повествованием, движением сю­жета и описанием (предметов, человека, местности).

Имеются сведения о словес. творчестве предков чувашей в эпоху Болгар. государства. Актив. исламизация Волж. Болгарии привела к утрате письмен. традиций, развитие получили фольклор. жанры – сказания, мифы, легенды, предания.

Для устной П. чувашей характерна композиция, при к-рой рассказчик включает аудиторию в действие без предварител. подготовки, взывает к её сотворчеству. Со временем такое речедействие проявилось в произведениях Е.И. Рожанского, С.М. Михайлова, И.И. Иванова, И.Е. Тхти, Е.В. Еллиева и др. Обращение к фольклор. традициям позволило письмен. прозаич. жанрам освоить разнообраз. возможности воплощения художествен. идей. Это небольшие нравоучител. притчи для детей Е.И. Рожанского, этнодидактич. и обличител. произведения С.М. Михайлова, поучительно-аллегорич. П. И.И. Иванова, образные особенности «наивного» рассказ­чика И.Е. Тхти, кажущаяся на первый взгляд многословно-плеонастической поэтика повестей и рассказов И.Н. Юркина, Н.Ф. Ильбека, Л.В. Таллерова, напряжённо сдержанная ирония Ф.Е. Уяра и т.д.

С принятием христианства чуваш. словесность начала осваивать элементы рус. православ. культуры, была создана письменность на основе кириллицы, осуществлены переводы и переложения на чуваш. язык молитвословий, проповедей, катехизисов (1-я пол. 19 в.). В г. Нижний Новгород возникла своеобраз. переводческая школа, способство­вав­шая интенсив. развитию письмен. П. В формировании системы письмен. жанров большую роль сыграло творчество С.М. Михайлова (сер. 19 в.). В становлении подлинно национал. поэтики П. велика заслуга И.Я. Яковлева, к-рый практиковал в Симбир. чуваш. школе переложение фольклор. сюжетов. Особенностью этого периода развития П. явилось культивирование этнопедагогич. предназначения прозаич. литературы. Был создан новый алфавит, изданы буквари. Возникла симбир. школа устно-письмен. П. Её представители стали авторами кратких иносказател. миниатюр, представленных в букварях, повести-цикла, состоящей из 14 самостоятел. новелл (И.И. Иванов), рассказов-повестей [«Мул» (Богатство), «Этем пырĕ тутă та куçĕ выçă» (Сыт человек, а глаза голодны) И.Н. Юркина].

После 1917 заметно возрос интерес к оператив. жанрам П. – очерку, очерку-рассказу. Сер. 1920-х гг. отмечена пристальным вниманием к Граждан. войне [«Икĕ виле» (Две смерти) и «Пĕр­ре ир çинче» (Однажды утром) И.Е. Ахаха, «Штрум» С.Ф. Хуммы]. Центр повест­вования занял человек с периферии, образы героев были либо явно идеализирован., либо гротеск. и карикатурными. Поэтика П., впрочем, как и др. жанров, приобрела открыто пафос., романтико-риторич. характер. В литературе этого периода наблюдается тяга к опыту рус. литературы (социально-идеологич. по­вести и рассказы Д.В. Исаева), призывы к искоренению бытовых и обществен. пороков (сатира И.И. Му­чи), к борьбе за новую нравственность (рассказы М.Д. Трубиной). П. отличается публицистичностью, исключением стали мемуары «Вăрçă кунĕсем» (Дни войны) и повесть-хроника «Вутпа çулăм витĕр» (Сквозь огонь и бурю) С.В. Эльге­ра, в к-рых автор идёт от эпохи к человеку, вписывая тем самым героя в историю. Интересно творчество И.Е. Тхти, к-рый рассмотрел бытийные, философ. проблемы в духе романтической иронии при помощи подтекстно-неторопли­вого обыгрывания ситуаций новой жизни, показав человека в гуще историч. реалий. Наряду с поисками нацио­нал. поэтики слова (И.Е. Тхти, В.Е. Рзай, Е.В. Еллиев), шёл процесс разработки технологии социал. заказа. Повести «Эсĕ инженер пулатăн» (Ты будешь инже­нером), «Манăн завод» (Мой завод) А.Ф. Талвира, «Вăкăр çырми» (Бычий лог) И.С. Тукташа, «Йăмраллă ял» (Деревня в вётлах) К.С. Турхана, роман «Тăвалла» (В гору) В.И. Краснова-Асли посвящены теме индустриализации Чуваш. края, коллективизации сел. хозяйства, решению производствен. проблем. Падал интерес к рассказу, начала преобладать очеркистика. Писатели также обратились к эпически широким жанрам, в этом направлении работали А.Ф. Талвир, Ф.Е. Уяр, Н.Ф. Ильбек, В.З. Иванов-Паймен, однако романы, задуманные ими в 1930–40-е гг., были завершены только в 1950–80-е гг.

Во время Вел. Отечеств. войны 1941–45, как и в 1920-е гг., преобладали жанры очерка и очерка-рассказа, что объяснялось необходимостью быстрого, оператив. реагирования на фронтовые и тыловые события. На первом месте оказались факты, документы, свидетельства очевидца. В этот период были написаны очерки-портреты («Павел Лаптев» И.С. Тукташа), короткие рассказы, на­сыщенные описаниями переживаний ге­роев [«Госпитальте» (В госпитале) Н.Ф. Ильбека], «миниатюрные» произведения, вместившие на нескольких страницах 4 года войны («Марина» Н.Ф. Ильбека), охватившие события, отстоящие друг от друга на несколько веков [«Шипка таврашĕнче» (В окрестностях Шипки) Н.Ф. Ильбека] и т.д.

Во 2-й пол. 20 в. появились многотом. полотна – дилогии «Шурча таврашĕнче» (Близ Акрамова) Ф.Е. Уяра и «Хура çăкăр» (Чёрный хлеб) Н.Ф. Ильбека, трилогия «Элкей таврашĕ» (Эльгеевы) П.Н. Осипова, а также романы «Аттесемпе пĕрлех кăвакартăмăр» (Седели вместе с отцами) В.Л. Садая, «Тăвăл умĕн» (Перед бурей) А.С. Артемьева, тетралогия «Ахрат» (1957), «Алла-аллăн» (Рука об руку, 1958), «Хăват» (Мощь, 1961), «Сехмет» (1967) С.С. Аслана, многотом. эпопея Н.Ф. Мраньки «Ĕмĕр сакки сарлака» (Жизнь прожить – не поле перейти). Этот период примечателен поисками романтически и лирически идеализированных героев [новеллы «Ан авăн, шĕшкĕ» (Не гнись, орешник), «Асран кайми тĕлпулусем» (Не­забываемые встречи), повесть «Салампи» А.С. Артемьева, повести «Пĕр хулара» (В одном городе), «Ылтăн вăчăра» (Золотая цепочка) Л.Я. Агакова]. С 1970-х гг. в чуваш. П. стал набирать силу процесс философ. осмысления судьбы человека [повести «Уках хурăнĕ» (Берёза Угахви), «Сурăм хĕрĕ» (Девушка с Сормы), «Сăваплă вут» (Священный огонь) Ю.И. Скворцова, «Пĕр ухмахăн юратнă сăмахĕ» (Любимое слово одного дурака) Н.А. Мартынова, «Юр хĕвет» (Метёт метелица) Ф.Г. Агивера и др.]. В П. о войне больше внимания стало уделяться проблемам историч. памяти, взаимоотношений истории и человека [повесть «Виçĕ ывăл, виçĕ хĕр» (Три сына, три невесты) В.С. Алендея], взаимосвязей человека и власти [повести «Ят» (Имя), «Шыв типнĕ çул» (Засушливый год) А.В. Емельянова]. Продол­жились поиски новых жанровых форм. Роман «Таната» (Тенёта) написан Ф.Е. Уя­ром как цикл отдельных новелл-портретов, цикличность прослеживается и в произведении «Виçĕ ывăл, виçĕ хĕр» В.С. Алендея. Подоб. структура характерна для романа «Шеремет» Л.В. Таллерова, представляющего судьбу рода Шереметьевых: деда, сына, внука. Появились историч. романы «Сĕве Атăла юхса кĕрет» (Свияга впадает в Волгу) К.С. Турхана, «Çăлтăр витĕр çул курăнать» (Звезда путеводная) Л.В. Таллерова и др. Среди жанров чуваш. П. замет. место занимают также героико-приключен. романы [«Шанчăк» (Надежда) Л.Я. Агакова], политич. повести [«Çул – пĕрре» (Дорога – одна) И.Д. Вутлана], психологич. новеллы и повести (В.Г. Игнатьев, Д.А. Кибек, Е.Н. Лисина, Г.В. Краснов), автобио­графич. повести [«Пăва çулĕ çинче» (На Буинском тракте) А.Ф. Талвира, «Пуçламăшĕ» (Начало) С.С. Аслана и т.д.].