ФОЛЬКЛОРИЗМ – освоение и трансформация традиционного аутентичного фольклора в различных сферах культуры современного общества. К Ф. относятся также «вторичные» фольклорные явления в массовой культуре, художествен. самодеятельности, на сцене. Проблемы Ф. впервые рассмотрены в 1930-х гг. в трудах филологов; широко начали обсуждаться в последней трети 20 в., когда он стал предметом комп­лексного изучения фольклористов, литературоведов, искусствоведов, социологов.

Проявления Ф. в музыке исследовались в отечеств. науке в 1970–80-х гг. И.И. Земцовским и В.Е. Гусевым; последний выделил 2 основных типа Ф.: универсальный (охватывающий все жанры) и избирательный (проявляющийся в творчестве отдельных авторов).

При анализе развития современ. чуваш. музыкал. искусства существенно важным представляется понятие композиторского Ф. Это сложное и многоуровневое явление, проявляющее себя как внешнее, «наднациональное» направление и как обращение мест. композиторов к фольклор. истокам. Оба направления богато представлены значител. количеством произведений в различ. жанрах. Самой ранней и основной формой композитор. Ф. в чуваш. музыке является жанр обработки, к-рая оставалась наиболее показател. и популярным жанром у чуваш. композиторов на всех этапах развития профессионал. национал. музыки. Вместе с тем народ. песня оставалась основой для Ф. в др. жанрах, связанных с народ. творчеством более опосредованно.

В процессе формирования и развития композитор. Ф. выделяется ряд периодов: 1920-е, 1930-е и 1970-е гг., когда интерес к фольклору вызвал появление ряда ярких произведений. В 1920-х гг. – обработки для хора Ф.П. Павлова и С.М. Максимова. Наиболее характер. произведения 1930-х гг. – вокально-инструментал. обработки В.А. Белого, инструментал. сочинения А.Н. Александрова и А.А. Касьянова. В 1970-х гг. новаторским подходом к фольклору выделились хоровые сочинения А.Г. Васильева. На рубеже 20–21 вв. новые возможности в использовании народ. музыки демонстрируют обработки О.П. Трифонова и Л.В. Чекушкиной.

Для композиторов, работающих с музыкал. фольклором, характерны 2 основных типа подхода к материалу. Первый отличается сохранением фольклор. образца и его компонентов при переносе в систему профессионал. искусства, закономерности фольклора определяют стиль сочинения. Поэтический текст часто воспроизводится без изменений, иногда на чуваш. языке или с параллел. переводом. Характер исполнения и бытования народ. напева, его смысловое содержание сохраняется. Фольклор. образец воспринимается как некий фе­номен национал. культуры. Подобный подход прослеживается в сочинениях И.М. Дмитриева, Т.П. Парамонова, С.М. Максимова, Ф.М. Лукина, Ф.С. Васильева, С.Л. Толстого, М.В. Коваля, В.М. Кривоносова. Для второго характерно отражение в автор. произведении только отдельных сторон художествен. содержания фольклор. песни. Чаще всего воспроизводится полностью музыкал. текст, реже – поэтический. Композиторы вносят изменения как в музыкал., так и в поэтические особенности фольклор. первоисточника. Иногда содержание автор. произведения значительно отличается от фольклор. образца. Эти особенности проявляются в произведениях Г.В. Воробьёва, А.В. Асламаса, В.А. Ходяшева, А.М. Токарева, С.Е. Фейнберга, Л.Л. Быренковой и др. В чуваш. музыке развивались оба подхода. Первый наиболее показателен для начал. этапа становления национал. искусства, после 1930-х гг. он проявлялся только частично, в творчестве отдельных композиторов. Второй подход начинает своё развитие в послевоен. годы, когда в чуваш. музыке возросло значение опо­средован. связей с народ. традициями. Своеобразие композитор. Ф. в чуваш. профессионал. творчестве определяется неослабевающим интересом к фольклору и последовател. обращением к нему в различ. жанрах, в т.ч. и обработке, на протяжении всего пути развития чувашской музыки.

Ф. в литературе. Фольклор – один из истоков зарождения чуваш. литературы. Уже в старописьмен. чуваш. литературе (18 в. – 1870-е гг.) были авторы, пытавшиеся творчески переработать образцы чуваш. народ. песни: Хведи Чуваш, Ягур, В.И. Лебедев. В последующем эта линия имитации устно-поэтич. твор­чества продолжена М.П. Арзамасовым, Я. Турханом и Х. Турханом. Лиро-эпический жанр поэмы, опирающийся на мифопоэтическое народ. мировосприятие, воплощён М.Ф. Фёдоровым в «Арçури». В этом же русле написана поэма Г.Ф. Филиппова «Чухăн çын пурăнăçĕ – хирти мулкач пурăнăçĕ» (Жизнь бедняка – жизнь полевого зайца, 1880–90).

В чуваш. литературе Ф. наиболее яр­ко проявился в поэзии. Поэтов в этом отношении можно разделить на 2 груп­пы. К первой относятся авторы, жанр, сюжеты и мотивы, образная струк­­­ту­­-ра, идиоматика и ритмика произве­де­ний к-рых определяется фольклором (И.Е. Тхти, С.В. Азамат, Н.И. Шелеби, И.И. Мучи, В.А. Урдаш, В.И. Давыдов-Анатри). Ко второй – поэты, лишь изредка обращавшиеся к фольклору. Подобный Ф. проявился в творчест­ве К.В. Иванова. Его поэма-предание «Нарспи», стихотвор. сказки и баллады «Тимĕр тылă» (Железная мялка), «Тăлăх арăм» (Вдова), «Икĕ хĕр» (Две дочери), будучи весьма близкими к цельной мифологической картине мира, своей обрядово-магической текстовой структурой явились эталонами для развития соответствующих лиро-эпических жанров в чуваш. литературе. Особенно популярным был жанр стихотвор. сказки, представляющий собой порой поэтическое переложение (пересказ) того или ино­го фольклор. сюжета. К этому жанру обращались Н.В. Шубоссинни [«Хитре чĕкеç» (Красавица Чегесь), «Вĕре çĕ­-лен» (Змей-соблазнитель)], Н.И. Ше­леби [«Çĕ­лен» (Змей), «Пÿлерти Валем хуçа çинчен» (О пригороде Билярске), «Çа­рăмсанпа Хăнтăрçа» (Черемшан и Кондурча), «Эссепе» и др.]. Стихотвор. сказки создавали П.П. Хузангай, Г.И. Краснов-Кезенни, А.Д. Калган, В.И. Давыдов-Анатри, Г.А. Ефимов, Н.А. Теветкель, П.Е. Эйзин.

После 1917 Ф. вызвал к жизни такое явление, как массовая самодеятел. поэзия. Подобно жанру массовой совет­ской песни в 1920–30-х гг. в результате стилизации народ. песен получила распространение и чуваш. массовая песня (Н.Т. Васянка, И.С. Тукташ, С.Ф. Хумма, М.Д. Трубина и др.) с новым содержанием. Даже в предельно личностном творчестве М.К. Сеспеля обнаруживаются аллюзии и реминисценции отдельных фольклор. жанров (чĕлхе «наговор», ылхан «проклятие», кĕлĕ «молитва», ант «клятва»).

В наследии поэтов второй группы можно выделить сатирич. поэму-памфлет «Колчак» (1919) И.Е. Тхти, очерковые поэмы «Юманкас юмахĕ» (Cказ про Ямангас, 1934) и «Тури Вылта туй сикет» (Пляшет свадьба в Тури Выле, 1951) П.П. Хузангая. Сюжет этих поэм оригинален, Ф. выявляется в речевых оборотах, в особой интонации, в сил­лабическом строе. Особого рода об­ращение к фольклор. топике можно видеть в «Тилли юррисем» П.П. Хузангая и в ряде стихотворений В.Е. Митты [«Анатри юрµ» (Песня чувашей анатри), «И мĕн пуян...» (Чем ты обогатишься...), «Пуç янисен юрри» (Песня узников), «Мишавай юрри» (Песня землемера)]. Авторы выражают философски-экзистенциальное понимание своей судьбы с рождения до смерти, соизмеряя его с народ. пониманием жизнен. цикла отдельного человека.

В поэзии 1970–80-х гг. бережное отношение к традициям устного поэтического творчества демонстрировали В.О. Ахун и Г.Ф. Юмарт. Помимо общей с фольклором стилистики оба поэта стремятся прочитать в нём и реконструировать в своих стихах и поэмах реал. события чуваш. истории. М.Н. Юх­ма в стихотворных стилизациях, пересказах народных легенд «Элпи чече­кĕсем» (Цветы Эльби, 1969) и романах «Мускав çулĕ» (Дорога на Москву, 1966), «Кăвак çĕмрен» (Голубая стрела, 1971) и др. офольклоривает подлинную историю. В творчестве П.Е. Эйзина в 1970-х гг. сложилось глубокое внутреннее слияние «личного» и фольклорного «для всех». Его циклы «Авалхи кĕвĕсем» (Древние напевы) и «Савни юррисем» (Песни любимой) отходят от орнаментал., внешней стилизации и открывают скрытые этические смыслы и ценности фольклора.

Проза в целом менее подвержена влиянию фольклора. Однако на начал. этапе становления её жанров – очерка, рассказа, повести – ориентация на устные традиции была очевидна: краткие рассказы из букварей И.Я. Яковлева (выпуск 1873–75 и выпуски 1886–1900), произведения И.И. Иванова близки по нравоучител. интонации к народ. притче. Дидактизм этих начал. опытов чуваш. прозы исходит из традицион. жанров [пил, ÿкĕт сăмахĕ (благословение, увещевание)]. Устный народ. сказ во многом повлиял на повести И.Н. Юркина и рассказы И.Е. Тхти с яркой речевой характеристикой автора-рассказчика. В 20 в. зависимость прозаических произведений от Ф. ослабела и проявлялась в основном в речи отдельных героев.

В драматургии Ф. выражается в народ. колорите самой темы, конфликта, поведения и поступков персонажей, использовании лирических, игровых и обрядовых песен в качестве фона, этно­графической детали, средства психологического раскрытия героев. В комедии «Сутра» и драме «Ялта» Ф.П. Павлова потенциал фольклора использован в полной мере. Обрядово-театрализован. компонент сцены свадьбы и песенно-фольклор. компонент занимают централ. место в историко-легендар. дра­ме П.Н. Осипова «Айдар» и комедии Н.С. Айзмана «Кай, кай Ивана», в сценич. постановках «Нарспи» К.В. Иванова. Опыт синтеза искусства драмы и музыки на основе Ф. получил своё развитие в художествен. практике ряда поколений драматургов и режиссёров.