РУССКИЙ ЯЗЫК – один из восточнославянских языков (см. Славянские языки), распространён на территории Росс. Фед. и СНГ, среди русской диаспоры в дальнем зарубежье. В Росс. Фед. имеет статус государствен. языка. Один из шести официал. и рабочих языков ООН. Им пользуется ок. 260 млн чел. в СНГ, США, Канаде, Израиле, Германии и др. странах (2005). Является средством межнационал. общения народов Росс. Фед.

Р.я. выделился в 14–15 вв. из древнерус. языка, от к-рого также происходят украин. и белорус. языки. В основе современ. рус. алфавита лежит кириллица. Самые ранние письмен. памятники относятся к 11 в. Как литератур. язык сформировался в 19 в.

Древнерус. язык с 10 в., а позднее старорус. язык взаимодействовали с диалектами булгарского языка в период Волжской Болгарии (10–14 вв.), что отразилось в ряде заимствований в Р.я. Несколько чувашизмов попали в рус. областные говоры, десятки таких слов и выражений зафиксированы в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля.

Влияние Р.я. на чуваш. язык усилилось в 18–19 вв. в ходе практики перевода богослужеб. религиоз. и иной литературы. Это влияние происходило как на лексич., так и грамматич. уровнях. Особенно большое количество лексич. заимствований в чуваш. языке из Р.я. попало в совет. период (после 1917). Интернационализмы европ. происхождения в чуваш. язык также попадали через Р.я. В чуваш. литератур. языке с 30-х гг. 20 в. принята орфография, основывающаяся на двух принципах: рус. слова пишутся по нормам рус. орфографии, чуваш. подчиняются своим нормам.

Современ. чуваш. разговор. речь и просторечие характеризует массовое распространение русско-чуваш. интерференции в лексич. и грамматич. аспектах. Эти процессы изучены слабо.

Русские говоры на территории Чуваш. Респ. находятся за пределами рус. княжеств, на территории к-рых в 15 в. сложились основные наречия Р.я. Они не представляют собой самостоятел. единицы диалект. членения, объединяемой хотя бы отдельными фонетико-грамматич. или лексич. чертами. Самые старые (предположительно со времён Казан. ханства) – говоры деревень Кольцовка и Зеленовка Вурнар. р-на, основанных полоняниками. Более поздние – говоры рус. населён. пунктов, возникших среди чуваш. селений после присоединения Казан. ханства, включая говоры селений, вошедших ныне в черту Чебоксар (более 10) (см. также в ст. Русские). В 1925 включены в состав Чуваш. АССР Алатыр. и Порец. р-ны со значител. рус. населением.

В совет. время образовались рус. говоры новых посёлков и городов, населён. выходцами из самых разных росс. территорий и не представляющих даже относител. единства, испытывающих тотал. нивелирующее влияние литератур. просторечия.

Большую часть компактно расположен. говоров можно отнести к нижегород. подгруппе Владимирско-Поволж. группы рус. говоров, характеризуемых: 1) нерегуляр. утратой интервокального -й- с последующим стяжением гласных в сочетаниях -айе- (редко), -ейе- (чаще), -ойе- (в единич. случаях): умет вместо умеет, быват вместо бывает и т.п.; 2) преимущественно полное различие гласных в 1-м предудар. слоге после мягких согласных перед твёрдыми, с переходом -е- в -о- после мягких согласных: ньосу, река (с открытым или закрытым -е-), прьаду; перед мягкими согласными колебание неси/ниси, к рике / к реке, пряди/приди (глагол прясть), часто -о- вместо -е- закрытый: сльопой, двьонадцать; 3) обобщение форм притяжател. местоимений и прилагательных с ударным гласным -е-: моéм, в моéм вместо моим, в моём; моé, моéх вместо мои, моих (множествен. число); 4) характерное для большинства Владимиро-Поволж. говоров произношение -у- вместо -о- во 2-м предудар. слоге в условиях анлаута: угурец вместо огурец (агурец), уддала вместо отдала (аддала), утопри вместо отопри (атапри) и т.п.; в единич. случаях игурец вместо огурец и т.д.

Говоры, расположенные среди компакт. чувашеязыч. населения, часто имеют самостоятел. особенности и следы незначител. влияния сосед. чуваш. языка (преимущественно лексич.): авдансыры «праздник в честь завершения жатвы», тоярымка «участница свадьбы», тмана «сова», кызыя «синица», вижень (виржень) «стриж», агадуй «праздник в честь завершения сева», аптрал «состояние растерянности» – и значител. число так наз. этнографизмов (названий кушаний, видов одежды, обрядов и т.п.).