ЭПОС – произ­ведения повествовательного характера, в узком смысле это преимущественно древ. эпические сказания типа рус. народ. былин и дружинного Э.; в широком понимании к Э. относятся исторические песни и исторические предания, богатыр. сказки, пеиты и др. жанры фольклора. По типу и времени происхождения выделяются Э. мифологиче­ские и более поздние – героические, к-рые отражали этноконсолидирующие процессы в средневе­ковье (например, героич. эпосы коче-вых тюрк. народов – киргиз. «Манас», казах. «Алпамыш», азербайджан. «Кёроглы» и др.).

     В фольклоре чувашей отражено больше конкрет. историч. событий, чем мифологических. Это связано, очевидно, с относительно ранним формированием этноса волж. булгар и его крестьянско-земледел. субкультуры, унаследованной чувашами. Вероятно, в 10–13 вв. у волж. булгар существовала своя версия об­щетюрк. эпоса о богатырях-великанах (Алыпе, Кунаре), фрагментами к-рого и являются легенды об Улăпе, Онаре (марийский Э.), Алангасаре (удмуртский). Эти герои предстают как исполины, отличающиеся от остальных образом жизни и физич. силой. Жили они, как конкретизируется в одной из легенд, до всемирного потопа. В отдельных преданиях Улăп выступает как защитник своего народа. По мнению В.Д. Димитриева, чуваш. сказания об Улăпе являются версией общетюрк. сказаний об Алпамыше.

     В чуваш. эпических преданиях о богатырях присутствует и сюжет, основанный на мотиве провинившегося народа перед своим богатырём-защитником: разбуженный ложным призывом о помощи, спящий богатырь обещает больше никогда не просыпаться и не защищать от врагов. В более ранней версии спящего богатыря люди разбудить не могут, будит его конь, но меч богатыря застревает в дереве и враги полонят защитника народа [«Чура-Паттăр» (Чура Батыр)].

     Ранний мифологич. Э. тюрк. народов исполнялся во время свадьбы как живое состязание мастеров данного жанра. Сохранившейся частью подобного Э. следует считать речь старшего дружки на свадьбе (саламалик), в к-рой имеется ряд мотивов Э. – сватовство и женитьба, борьба с хтоническими существами (змеями и т.п.), образ моста как границы «своего» (мира людей) и «чужого» (мира враждебных сил) и т.д.

     Чуваш. эпическое сознание отражало и ритуал. жизнь народа. В основу ка­лендар. обрядов легло представление об опасных периодах года, когда на время открывались врата др. миров, появ­лялась возможность нарушения достигнутой гармонии между человеком и природой, разрушения «древа жизни». Жизнь чуваша в едином мире повсе­дневного земледельческого быта и мифологии наложила опечаток на композиционно-стилевое своеобразие эпического повествования. Любая вербализация календарно-обрядовой жизни обретает форму эпопеи, монуметального эпического жанра устной и письменной словесности, что равнозначно героическому Э. кочевых народов.

     Первые попытки создания письмен. варианта народ. эпопеи были пред­приняты фольклористами и этнографами в 19 в. (наиболее полная – «Тăхăр ял» Г.Т. Тимофеева). В первые десятилетия совет. эпохи С.В. Эльгер написал эпическую поэму о великане Ахрате [«Улăп­сем» (Улып, 1927)], взяв за основу тюрк. сюжет об Алпамыше. Х. Сю­ин воссоздал Э. об Улыпе в стихотвор. форме.