ÇУМĂР ЧŸКĔ [с’умър ч’юг’ь] – общественное моление с жертвоприно­шениями духам природных стихий (дождя, ветра, засухи, града и т.п.) с просьбой о ниспослании погоды, благоприятной для земледелия. Чаще в обрядовой молитве ограничивались вызыванием дождя. Обряд начинался с того, что по поручению стариков подростки обходили дома и собирали продукты для трапезы (крупу, масло, яйца, молоко и др.). На берегу водоёма устанавливались большие котлы. Пожилые женщины готовили кашу, молочную похлёбку с яйцами. Скорлупу надевали на прутики, их втыкали вдоль воды, к ним привязывали одного или несколько живых воробьёв со связанными крыльями. Когда еда поспевала, подходили взрослые, прихватив с собой миски, ложки. Пекли обрядовые лепёшки (пашалу, юсман). Встав лицом к востоку, предводитель молился о ниспослании дождя, просил духов уберечь поля от засухи, града, суховея, сильных ветров. После молитвы воробьёв выпускали на волю, в нек-рых местностях обряд назывался çерçи чÿкĕ (букв. моление воробьями). Рассаживались рядами и приступали к трапезе, после к-рой молодёжь и дети прямо в одежде бросались в водоём, затаскивали взрослых, оставшихся на берегу обливали, это воспринималось как должное. Затем возвращались в деревню. Подростки, парни бегали по улицам с вёдрами и обливали со смехом, шутками всех встречных. Спрятавшихся вытаскивали во двор, на улицу; отказ вымокнуть расценивался как серьёзный проступок. Считалось, что спустя нек-рое время пойдут дожди. В особо засушливое лето, кроме Ç.ч., для вызова дождя исполнялись специал. обряды на могиле умершего «недоброй» смертью (от пьянства, самоубийства и т.п.) или неопознан. покойника.

По мере закрепления православ. норм языческое моление заменилось молебном, взрослые постепенно устранились от участия в обряде. В усечён. виде его проводила молодёжь или только дети по подсказке взрослых – в виде игры, ограничиваясь обливанием сверстников.